Раскопки на Городищенском холме (2006)

РАСКОПКИ НА ГОРОДИЩЕНСКОМ ХОЛМЕ

Е. Н. Носов, Т. С. Дорофеева, А. М. Смирнов,

Н. В. Хвощинская, М. А. Юшкова

Экспедиция Института истории материальной культуры РАН, в работе которой активное участие приняли студенты практиканты кафедры археологии исторического факультета Санкт-Петербургского государственного университета, в 2006 г. провела очередной сезон систематических раскопок Рюрикова городища, начатых в 1975 г. Городище является древнейшим летописным Новгородом 859 года и датировка его древнейших слоев подтверждает обоснованность празднования 1150-летнего юбилея Великого Новгорода, которое согласно указу президента России В.В. Путина состоится в 2009 году.

Исследования этого года были направлены на решение, как научных на дач, так и охрану культурного слоя памятника. К югу от официально накрытого, но несмотря на все административные запреты, реально действующего кладбища был заложен раскоп площадью 240 м2. Он непосредственно смыкался с южным краем раскопа 2005 г. и западным краем одного из раскопов 1980 г., а также с траншеей 1989 г. Таким образом, проведенные работы позволили соединить участки, исследованные в 1980,1989 и 2005 гг. в центральной части Городища и получить более полное представление об особенностях заселения этой части памятника на начальном этапе его истории.

Задачей работ явилось с одной стороны исследования участка древ-i гего рва, разделявшего укрепленную и неукрепленную часть городища и примыкавшую к нему территорию, с другой стороны изучение культурных отложений и комплексов, которые могли быть разрушены захоронениями расширяющегося кладбища.

Культурный слой представлял собой перемешанный темно-серый гумус мощностью от 0,40 до 1,5 м. Он разбирался по слоям и просеивался на специальных «грохотах»-ситах. В слое встречались находки различных эпох от глубокой древности вплоть до наших дней: фрагменты сосудов и кремневый инвентарь периода раннего металла, обломки лепной керамики и предметы IX-X вв., образцы посуды и находки древнерусского и позднесредневекового периода, а так же изделия, связанные с современным деревенским бытом. Всего было обнаружено 1152 индивидуальных предмета.

Среди вещей, происходящих из культурного слоя, к наиболее интересным находкам относятся семь вислых свинцовых печатей новгородских князей ХП-ХШ вв.: Изяслава Мстиславича (1146-54 гг.), Мстислава Юрьевича (1155-57 гг.), Святослава Ростиславича(? 1158-60,1161-67 гг.), Мстислава Изяславича (1169-71 гг.), Мстислава Рос-тиславича (1179-80 гг.), Мстислава Давидовича (1184-87 гг.), Константина Владимировича (1205-1208 гг.), а также посадника Иван-ко Павловича (1134-1135 гг.) (определения В.Л. Янина и П.Г. Гайдукова) и заготовки печатей. Каждый год во время работ на Городище находится то, или иное количество печатей, и это не случайно. Традиционно считается, что здесь при присоединении Новгород?.к Московскому государству погибли документы из архива новгородских князей, но как показали раскопки нашей экспедиции грамоты, скрепленные вислыми свинцовыми печатями, хранились и в домах жителей, поскольку печати регулярно находятся на разных участках поселения. Кроме того, это свидетельствует о высоком социальном статусе жителей Городища.

Из культурного слоя также происходят несколько сердоликовых, хрустальных и янтарных бусин, рубленый бисер, обломки арабских монет, фрагменты равноплечной и скорлупообразной фибул (рис. 1:2, 4, 5), бронзовый крест с изображением распятого Христа (рис. 1: 6), наконечники стрел, диски от вертикальных ткацких станков. Все эти находки датируются IX—X вв. Остановимся на характеристике некоторых предметов подробнее. Так, в число скандинавских вещей входят фрагменты двух скорлупообразных фибул типа Р 27 (рис. 1:4,5), согласно классификации И. Янсона’, а также часть равноплечной фибулы (рис. 1:2), которую по классификации Г.-Б. Агорд можно отнести к группе IV А:12. Обычно в женский скандинавский костюм входило две скорлупообразные фибулы, которые скалывали бретели сарафа-нообразной одежды на плечах, и одна равноплечная фибула, расположенная на груди и часто соединенная цепочкой с одной из скорлупообразных застежек.

Нельзя не остановиться еще на одной уникальной вещи встреченной впервые на Городище. Это литой небольшой бронзовый крестик со слегка расширяющимися концами, на лицевой стороне которого имеется достаточно грубое изображение распятого Христа (рис. 1:6). Впервые на эти, кресты с так называемым «грубым Распятием», обратил внимание В.В. Седов3, в связи с высказываниями шведского исследователя Б. Салина, что подобные изделия христианского культа появились в Скандинавии как непосредственное подражание византийским энколпионам4. По мнению В.В. Седова, если даже некоторые экземпляры североевропейских крестов и могли быть сделаны местными мастерами, тем не менее, «корни этих предметов культа находятся не в Византии, а на Руси и какая-то часть этих крестов привезена была в Скандинавию из Восточной Европы»5. Первая классификация крестов данной группы была проведена Н.Г. Недошивиной. В основу типологии она положила иконографическое изображение фигуры Христа. Наш тельник относится к выделенному ей второму варианту. Особенностью этой группы крестов является прямо расположенная голова Христа, невыразительные раскинутые в стороны руки и главное одеяние — «фигура задрапирована в хитон с большим количеством складок, и почти полностью им скрыта»6. Последняя наиболее подробная сводка крестов с «грубым Распятием» дана в работе А.Е. Мусина. По его подсчетам такие кресты на территории Древней Руси встречены в 27 пунктах в количестве 46 экземпляров (имеется в виду оба варианта тельников), причем они происходят как из культурного слоя поселений, так и из погребальных комплексов7. В частности девять из них были найдены в Новгороде. В целом исследователи датируют их XI в. Так, А.Е. Мусин, проанализировав всю собранную им коллекцию крестиков, подытожил, что к концу X в. — самому началу XI в. относятся единичные экземпляры, а в целом же, «остальные Распятия широко датируются XI в., тяготея к его второй половине и, возможно, в некоторых случаях к началу XII в.»8.

Если рассматривать Распятия отдельно по вариантам, то крестики аналогичные городищенскому экземпляру немногочисленны. Их всего пять — два найдены в Новгороде (Неревский и Буяный раскопы), один — в Новогрудке, и два происходят из курганов у д. Шапчицы (Гомельская обл.) и Колодезная (Могилевская обл.). Среди этой группы изделий самыми ранними являются кресты из Новгорода. Крестик с Неревского раскопа был «обнаружен на мостовой Великой улицы, в замкнутом комплексе между настилами 27 и 26, датировать который по данным дендрохронологии можно периодом от 972 до 989 гг.» 9. Отсюда следует, что он появился на территории Северной Руси сразу после принятия христианства. Второй новгородский крестик датируется 20-50-ми гг. XI вв.10. Тельники из курганных захоронений датируются суммарно XI в. и, а новогрудский экземпляр происходит из постройки 35, которая, судя по комплексу древнерусских вещей, относится к периоду не ранее XII в. п. Таким образом, хронологический разброс как бы довольно большой. Однако важное значение при решении этого вопроса имеет работа А.А. Песковой, которая рассмотрела кресты с «грубым Распятием» в одном контексте с энколпионами. Автор заключила, что интересующие нас кресты в иконографической традиции восходят к энколпионам, бытовавшим на территории Нижнего Подунавья. Они появляются в массовом количестве в период Первого Болгарского царства в качестве подражания местным типам энколпио-нов сразу после принятия христианства, то есть в 70-ые гг. IX в.13. По ее мнению, кресты с «грубым изображением Распятия» второго типа, скорее всего, имеют новгородское происхождение и их появление «связано с освоением и творческой переработкой балкано-дунайских образцов культового литья древними новгородцами в начале XI в.» и. Видимо, и городищенский крест следует датировать в соответствии с новгородскими аналогиями.

Из находок зафиксированных в перемешанном культурном слое следует упомянуть новгородские средневековые серебряные и бронзовые монеты конца XV — начала XVI вв. (определение П.Г. Гайдукова). После снятия культурных напластований на поверхности материка были выявлены черные или темно-серые гумусированные пятна от углубленных разновременных хозяйственных комплексов и построек, датирующихся от периода раннего металла до современного времени. Так, в частности на всей площади раскопа прослеживались ямы с остатками массивных столбов, относящиеся к каким-то деревянным конструкциям XIX-XX вв. Они располагались двумя параллельными линиями по направлению восток-юго-восток — запад-северо-запад. Частично эти поздние столбовые ямы нарушили древние комплексы. До сих пор на территории Приильменья, как и в целом на Северо-Западе плохо изучены памятники эпохи палеометалла, то есть I тыс. до н.э. Тем примечательнее, что городищенский холм был заселен уже в это время. Найдены фрагменты сосудов, орнаментированных ямками и различными вариантами гребенчатого штампа, кремневый инвентарь, в частности маленькие наконечники стрел для охоты на водоплавающих птиц. Уникальной находкой является открытие комплекса этого времени. На поверхности песчанистого пятна сразу после снятия серого мешаного слоя на глубине 0,35 м от современной дневной поверхности были обнаружены развалы двух сосудов, относящиеся к эпохе раннего металла. Сосуды найдены in situ и не были потревожены. Четких очертаний какого-либо сооружения не зафиксировано. Тем не менее, очевидно, что развал горшков был связан с небольшим углублением, заполненным светлым гумусированным песком (диаметр 1,9 м и глубина 0,33 м). Края его были нарушены двумя разновременными ямами, соответственно относящимися, судя по керамике, к X в. и к XV-XVI вв. Само по себе нахождение в Приильменье археологически целых сосудов, датируемых I тыс. до н.э., явление уникальное, и они могут составить достойное пополнение экспозиции Новгородского музея.

На площади раскопа исследовано пять сооружений X в. Среди них особое внимание заслуживает производственный комплекс последней четверти X в. — мастерская древнего ремесленника. Корытообразная яма имела длину 3 м и ширину от 1,4 м до 1,6 м. Сооружение состояло из трех частей. Глубина центральной части комплекса — 0,64 м. С севера и с юга к ней примыкали две приступочки, длиной до 0,7 м. Северная приступочка имела глубину 0,4 м, а южная -0,3 м. На северо-восточном склоне центральной ямы обнаружена сползшая по стенке часть горна, от которого сохранились куски плотной обожженной глины (размерами 12-14 см, толщиной 4-5 см ). Горн находился на краю постройки, а затем при ее разрушении ополз по стенке. Таким образом, производственное сооружение состояло из предгорновой ямы, где стоял мастер, примыкающих к ней приступочек — своеобразных столов для работы и горна на краю ямы. Заполнение комплекса представляло собой углистый черный гумус с включением костей животных, камней и глины. По соотношению лепной и гончарной керамики комплекс можно отнести к середине X в., однако по определению В.М. Горюновой, анализ типологических форм раннегончарной керамики позволяет датировать его скорее последней четвертью X в. О производственном характере сооружения свидетельствуют помимо остатков горна находка льячки — ложки для разлива цветного металла по формам (рис. 1:15). Кроме того, в заполнении примыкающей с северо-востока к мастерской большой древнерусской постройки найдены обломки тигельков, которые явно связаны с описываемым более ранним ремесленным комплексом. Датировка данная на основе керамики подтверждается находками половины дирхема, бронзовой иглой от кольцевидной булавки (рис. 1:14), фрагментом бронзовой скорлупообразной фибулы (рис.1:8), бронзовой иглой от подковообразной фибулы и другими изделиями.

До сих пор о занятии жителей Городища в IX-X вв. бронзолитей-ным делом мы могли судить только по находкам тиглей, льячек, некоторых инструментов, литейных формочек и бракованных изделий. Сами производственные сооружения ни разу не были встречены, несмотря на уже достаточно широкую исследованную площадь, а поэтому открытие этого года приобретает особое значение. По своему характеру изученный комплекс напоминает производственные сооружения типа 2, выделенные В.М. Горюновой для ремесленной части Городка на Ловати. По мнению автора, данная группа построек имеет значительную овальную в плане предгорновую яму, на одном из бортов которой или на выступе, сделанном в стене, сооружался горн-очажок. Для этого типа конструкций были характерны легкие жердевые перекрытия15. В нашем случае горн находился на краю ямы, а боковые приступочки (по терминологии В.М. Горюновой «выступы» в стене) служили для работы. Подобные овальные производственные сооружения выявлены также при раскопках Гнездовского поселения16.

Среди находок из комплекса крайне интересно бронзовое литое навершие с иглой от кольцевидной булавки (рис. 1: 14). Оно было найдено в верхнем слое заполнения сооружения. Навершие иглы украшено звериной мордой и плетеным орнаментом в стиле Борре. Держатель кольца на оборотной стороне был поврежден, а нижняя часть иглы обломана. На Городище уже известно 22 находки от кольцевидных булавок. Это наиболее представительная коллекция данного типа североевропейских застежек на территории Восточной Европы п. По характеру орнаментации, найденный в этом году экземпляр относится к наиболее роскошному варианту подобного рода украшений. Городи-щенские кольцевидные булавки характеризуются особой изысканностью, «более половины из них украшены звериным и плетеным орнаментом, в то время как даже в Скандинавии на поселениях господствуют простые типы»18. Булавки относятся к элементам мужского костюма. Ими скрепляли свои плащи викинги, а столь роскошные булавки подобно данному экземпляру, характеризуют высокий социальный статус обитателей Городища.

К X в. наряду с ямами различных размеров также относилась печка в западной части раскопа на краю древнего рва. На уровне материка было зафиксировано пятно обожженной и необожженной глины неправильной подтреугольной формы (в поперечнике 1 м). При разборке глины найдено донце и несколько фрагментом лепного сосуда. После снятия слоя глины мощностью до 0,2 м удалось расчистить основание пода печи, выложенное небольшими валунами (размеры 0,05-0,1 м). По краю зафиксирована стенка из более крупных камней (0,15-0,2 м). Камни лежали на глиняной подушке мощностью до 0,1 м. По расположению на краю рва и характеру конструкции (глина на слое валунов) данная печь напоминает глинобитные хлебные печи, также открытые в заполнении рва у подножия холма в 1977—79 гг.19. Поскольку в этой низменной части Городища хорошо сохраняются органические остатки, то конструкцию печей удалось проследить детально. Печи имели бревенчатые обкладки, а основание конструкций укреплялось кольями.

Под печью из раскопа 2006 г. была зафиксирована яма овальной формы размером 0,82 х 1,48 м с крутыми стенками и вогнутым дном глубиной 0,6 м. Заполнение ямы составлял темно-серый гумус, в придонной части с песчаным включением. Керамический материал из ямы представлен исключительно фрагментами лепных сосудов. Никаких наземных конструкций вокруг данной печи не зафиксировано.

На площади раскопа исследовано шесть комплексов древнерусского времени. Среди них выделяется часть подчетырехугольной подпольной ямы, видимо, от двухэтажной срубной постройки княжеской поры, уходящей в северную стенку раскопа (размеры 2,55 х 6 м, глубина 1,18 м), аналогичной тем, которые были открыты к югу от храма 1103 г.20. Подпольная яма имела вертикальные стенки и плоское дно. С восточной стороны постройка нарушена траншеей военного времени. В разрезе подпольной ямы отчетливо фиксировалось три слоя. Ее верхняя центральная часть представляла собой черный гумусированный слой с примесью камней и плинфы мощностью 0,35-0,4 м. Под ним прослеживался слой коричневого гумуса с древесным тленом, включениями светло-коричневой глины и плинфы мощностью до 0,28-0,4 м. Нижняя часть постройки была заполнена темно-серым гумусом, в котором фиксировался слой светло-коричневой глины, спускающийся на глубину до 1 м. В нем встречались камни, куски плинф и песчанистые включения. Кроме того, в нижней части заполнения фиксировались линзы черного гумуса. К южной стенке комплекса примыкала небольшая яма (размеры 1,4 х 1,2 м глубина 0,84 м) этого же времени.

При разборке черного гумуса в верхней части постройки найдена керамика XIII в. В слое коричневого гумуса и под ним, а также в заполнении ямы, примыкавшей к постройке с юга обнаружена керамика конца ХП-ХШ вв. Следует подчеркнуть, что наряду с гончарной керамикой при разборке заполнения сооружения встречена значительная примесь лепной и раннегончарной посуды, которая оказалась здесь при разрушении комплекса более раннего времени. Подобное сочетание разновременного материала наблюдается и в находках, обнаруженных в заполнении подпольной ямы. Основная их часть относится к древнерусскому времени. Здесь можно упомянуть венчик стеклянного жёлтого сосуда, инкрустированного фиолетовыми параллельными полосами, ледоходный шип, бронзовую книжную застежку с трапециевидным приемником, свинцовую пломбу, обломок сланцевого оселка с отверстием для подвешивания и грушевидный бубенчик (происходящий из примыкающей к югу ямы). В то же время в верхней части заполнения сооружения был найден крючок, орнаментированный в стиле Борре (рис. 1:7). Это вещь явно выбивается из общего контекста находок, так как датируется, исходя из североевропейских аналогий IX-X вв. В этой связи обратим внимание, что в западной части заполнения постройки были встречены фрагменты миниатюрных тигельков, которые явно попали сюда с близлежащей площадки, где располагался горн более раннего времени, связанный с ремесленной мастерской. Несомненно, именно с этой же площадки происходят крючок, фрагменты лепной и раннегончарной керамики.

Находка бронзового крючка в стиле Борре, выполненного в виде звериной маски чрезвычайно интересна (рис. 1: 7). Это уже пятый крючок, найденный на Городище. В целом это вещь достаточно редкая и в самой Скандинавии. В Бирке пара таких крючков была найдена у ног погребенного мужчины (захоронение № 906) ушками с отверстиями вниз. Как полагали авторы раскопок, за ушки крючки пришивались к полосам шерстяных онучей, которые в свою очередь крепились уже с помощью самого крючка к холщовым штанам21. Следует отметить, что ранее встреченные на Городище крючки являлись производственным браком. Это позволило Е.Н. Носову сделать предположение, что подобные элементы мужской одежды изготовлялись прямо на Городище22. Поразительно, что обнаруженное в этом году украшение почти полностью аналогично крючку, найденному в 1989 г., как будто бы они были отлиты в одной форме. Хотя кончик изделия отломлен, тем не менее, видно, что сам крючок при отливке не получился, он лишь намечен. Тот факт, что ни один из найденных на Городище крючков не мог служить по назначению, наводит на мысль об ином их использовании.

В свое время при раскопках 1987-1989 гг. удалось зафиксировать падение дневной поверхности городищенского холма в восточном направлении, достигающее в отдельных местах 45 градусов, которое позже было снивелировано мощной песчаной засыпью23. Таким образом, была выявлена западная часть древнего рва, окружавшего возвышенную часть городищенского холма площадью 1-1,2 га. В результате работ этого года удалось проследить границы восточного склона данного фортификационного сооружения и начать разборку его заполнения. Ширина рва на исследованной площади достигала 25 м.

В верхней части ров был засыпан позднесредневековыми слоями темно-серого гумуса, в которых встречались разновременные материалы. Среди находок из заполнения рва следует упомянуть фрагменты стеклянной посуды восточного происхождения, обломок бронзовой нагрудной булавки прибалтийского типа, миниатюрную лунницу (рис. 1:3) и зооморфную подвеску — так называемый, конек «смоленского типа» (рис. 1:1). Все они могут быть датированы в пределах XI-XII вв.

Важным открытием экспедиции явилось, то, что при разборке заполнения рва, по его склону был обнаружен интенсивно черный культурный слой с исключительно лепной и раннегончарной керамикой. Наряду с керамикой в нем найдены индивидуальные находки, датируемые концом IX-X вв. Среди них в частности отметим сердоликовые и хрустальные бусы, рубленный бисер и целую равноплечную скандинавскую фибулу (рис. 1:11), крупные круглые бубенчики с крестовидной прорезью (рис. 1:12,13), наконечник ремня и обломок накладки (или наременной бляшки). Последняя имела прямоугольную или квадратную форму и была украшена типичным орнаментом в стиле Борре (рис. 1:9).

Равноплечная фибула относится к типу Р-58 и (рис. 1: 11). В иглодержателе фибулы, состоящем из двух пластинок, сохранился фрагмент железной иглы. Со стороны иглодержателя имеется также кольцо для подвешивания цепочки. Это наиболее распространенный тип скандинавских украшений, встречающихся на территории Восточной Европы. На Городище уже известно пять таких застежек, причем две из них также были абсолютно целые.

Наконечник ремня представлял собой пластинку с двумя штифтами, к которой с одной сторон был прикреплен фрагмент второй пластинки, между ними собственно и зажимался ремень. Конец изделия оформлен в виде морды животного (рис. 1: 10). В целом, подобные наконечники встречаются в североевропейских древностях25.

Таким образом, несмотря на то, что городищенский холм сильно нарушен поздними перекопами (периода существования здесь строений деревни и военного времени), раскопки этого года показали плодотворность продолжения археологического изучения центральной части памятника, где, как мы можем констатировать, сохраняются как сооружения древнерусского, так и более раннего времени.

1. Jansson I. 1985. Ovala spSnnbucklor. En studie av vikingatida standardsmycken med utgangspunkt fran Bjurke-fynden. Uppsala. P. 38-42.

2  Aagard G.-B. 19S4. Gleicharmige Spangen // Birka II. 1. Stockholm. P. 102.

3 Седов В.В. 1988. Об одной группе древнерусских крестов // Древности сла

вян и Руси. М. С. 63-67.

4  Salin В. 1893. Nagra crucifix och kors I Statens Historiska Museum // Sven.

forminnesforen. tidskr. Bd. 28. P. 277-279.

5 Седов В.В. 1988. Об одной группе… С. 66.

6  Недошивина И.Г. 1990. Об одном типе крестовидных подвесок Древней

Руси // Проблемы археологии Евразии (по материалам ГИМ). Труды ГИМ. М.

Вып. 74. С. 103.

7  Мусин А.Е. 2002. Христианизация Новгородской земли в IX-XIV веках. По

гребальный обряд и христианские древности. СПб. С. 152-153.

8  Там же. С. 153.

9 Седова М.В. 1981. Ювелирные изделия древнего Новгорода (X-XV вв). М. С. 49.

10 Недошивина Н.Г. 1990. Об одном типе … С. 103.

11 Риер Я.Г. 1976. Изучение курганов в могилевском Поднепровье // СА. № 2.

С. 188; Соловьева Г.Ф. 1969. Раскопки славянских памятников XI—XII вв. в Го

мельской области // АО 1968 года. М. С. 352.

12 Гуревич ФД. 1981. Древний Новогрудок. Л. С.  91-92.

13 Благодарим А.А. Пескову за любезную консультацию.

14 Пескова АЛ. 2007. Провинциально-византийские кресты-реликварии в древ

нем Новгороде // У истоков русской государственности. СПб. В печати.

15 Горюнова В.М. 1988. Ремесленные комплексы (X — начало XI в.) Городка на

Ловати // Труды V международного конгресса археологов-славистов. Киев. Т. 2.

С. 51.

16 Вешнякова К.В., Булкин В.А. 2001. Ремесленный комплекс Гнездовского по

селения (по материалам раскопок И.И. Ляпушкина) // Гнездово 125 лет исследо

вания памятника. Археологический сборник ГИМ. М. Вып. 124. С. 43.

17 Носов Е.Н., Хвощинская Н.В. 2004. К вопросу о характере материальной куль

туры раннего этапа Рюрикова городища // Восточная Европа в средневековье. К

80-летию Валентина Васильевича Седова. М. С. 229.

18  Там же. С. 232.

19 Носов ЕМ. 1990. Новгородское (Рюриково) городище. Л. С. 51-57. Рис. 16-20.

20  Носов Е.Н., Горюнова В.М., Плохое А.В. 2004. Городище под Новгородом и

поселения Северного Приильменья. СПб. С. 33-47.

2lArbman H. 1943. Birka I. Text. Stockholm. P.  353. Abb. 304: 6.

22 Носов ЕЛ. 1990. Новгородское… С. 162.

23 Носов Е.Н., Горюнова В.М., Плохое А.В. 2004. Городище под Новгородом … С.

48-50.

24 PetersenJ. 1928. Vikingetidens smykker. Stavanger. P. 77.

25 Thunmark-Nulen 1.1998. Die Wikingerzeit Gotlands. Bad. II. Typentafeln.

Stockholm. Taf. 133: 20

«Новгород и Новгородская Земля. История и археология». Материалы научной конференции
НОВГОРОДСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ОБЪЕДИНЕННЫЙ МУЗЕЙ-ЗАПОВЕДНИК

ЦЕНТР ПО ОРГАНИЗАЦИИ И ОБЕСПЕЧЕНИЮ АРХЕОЛОГИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ

НОВГОРОД И НОВГОРОДСКАЯ ЗЕМЛЯ ИСТОРИЯ И АРХЕОЛОГИЯ

 (Материалы научной конференции) Новгород, 2007

Выпуск 21

Великий Новгород 2007

Ответственный редактор — академик В.Л. Янин

Редколлегия: член-корреспондент РАН Е.Н. Носов, доктор исторических наук А.С. Хорошев

Составитель: Е.А. Рыбина

Оставить комментарий

Войти с помощью: 

Ваш адрес email не будет опубликован.